19. Клад князей Радзивиллов. Константин Тарасов (продолжение)    В начало >>>

     Поднявшись в свой покой и выложив на стол, можно сказать, свалившийся на меня клад, я пересчитал монеты: масон ничуть не соврал - их оказалось сто. Луидоры были полновесные, отчеканены в позапрошлом веке, блестели и образовали на столе чудесный узор, созерцание которого меня опьяняло. Неприятное же чувство, наползавшее тенью на мою радость, было в том, что я не знал, какое решение должен принять.

     Если их отдать, то кому? Право на эти монеты принадлежало незадачливому алхимику, но он растворился на просторах Европы еще до французской революции и десятилетия войн - скорее всего его уже нет на этом свете. Даже имени его я не знаю. Пожертвователь этих денег умер двадцать девять лет назад. Владелец замка, в котором я нашел клад, скончался двадцать шесть лет назад, и эти луидоры ему не принадлежали. Тем более никакого отношения к этим деньгам не имел нынешний владелец замка, назначенный волею государя. И было бы странно передавать этот клад ему.

     Какие-то права мог предъявить Кароль Моравский, поскольку благодаря его любезности я прочитал масонское письмо. Однако, он, владея письмом около двадцати лет, не захотел взглянуть, что осталось в указанном его единомышленником месте. Значит, ему это не нужно. Можно, разумеется, сдать находку в государственную казну. Показать всем, что честь российского офицера выше мелкого корыстолюбия?

     Именно так и написать в письме на имя Закревского: мол, при выполнении аудиторской проверки по делу генерал-майора Тучкова, отстраненного от несения службы в связи с реквизицией сокровищ в несвижском замке, мною было найдено схоронение 100 золотых монет французской чеканки, которые считаю своею обязанностью представить высшим от меня должностным лицам для принятия решения по их использованию отысканного золота.

     Их отдадут в переплавку, и на монетном дворе изготовят несколько рамочек, в которые вставят портретики государя для награждения отличившихся преданностью генерал-адъютантов. И все знакомые офицеры, все, кто сводит концы с концами, кто не может помочь родителям, кто ходит зимой в летних сапогах, подумают, что бывший егерский полковник, попав в обер-аудиторы, стал сумасшедшим. И Тучков так подумает. И генерал-аудитор. И сам государь. Излишек честности – тоже сумасшествие…     Далее >>>